Легковушка на мысе Челюскин.

На полуострове Таймыр никогда не было ни оседлого населения, ни дорог. Только кочевые исконные жители Таймыра — нганасаны со своими стадами оленей весной уходили на север к побережью, а осенью возвращались обратно к границе леса. Но в горы Бырранга не решались заглядывать и они. "Там царство злых духов, камень и лед, более ничего. Там гибель". Так говорили мне нганасаны, когда я пытался их расспрашивать.
Н.Н. Урванцев. "Таймыр — край мой северный"

автор: Александр "Ёлкин" Еликов

Предположу, что такое мнение у местного населения сложилось потому, что хребет Бырранга, пересекающий полуостров Таймыр с Запада на Восток ровно посередине и фактически отрезающий южную часть от северной, являлся для них непроходимой стеной. Сплошная цепочка гор, ущелий и каньонов с вертикальными стенами, которые не давали пройти на север по суше. А сплавиться вниз по реке Нижняя Таймыра не представлялось возможным, так как это был бы путь в один конец — быстрая горная река просто утащила бы (а может и утаскивала, раз «там гибель») обычные вёсельные лодки без шансов выплыть назад.

Поэтому, думаю, не только для меня Таймыр является самым загадочным местом на материке в границах нашей страны.

Вообще, слово «самый» там применимо практически ко всему.
Таймыр самый северный и самый крупный полуостров России, на нём расположена самая северная материковая точка Евразии мыс Челюскин. Там находятся самые северные в мире горы Бырранга. Северное побережье Таймыра является единственным местом на материке, где распространены обширные зоны арктических пустынь. В бассейне реки Хатанга, по ее притоку реке Новой, расположен самый северный в мире остров лесной растительности (Ары-Мас), представленной даурской лиственницей. На Таймыре самый крупный на Земле единый и нетронутый участок тундры – более 400 тыс. км² дикой природы. Самым северным в мире настоящим озером является озеро Таймыр. Самый большой в мире заповедник «Большой Арктический» находится на Таймыре. Самое большое количество дикого оленя тоже там. Самые крупные в мире полярные волки водятся именно на Таймыре. И это далеко не полный список, его еще долго можно перечислять.

Вот туда-то я и посматривал все последние годы, водя пальцем по карте и вспоминая 2013 год, когда мы там были на ГАЗонах.
Вообще, если честно, то та поездка на ГАЗончиках была для меня разведкой. Я мечтал попасть туда именно на легковом автомобиле. Во время той первой поездки я всю дорогу осматривался по сторонам и всегда и везде примерялся – можно ли здесь проехать на внедорожнике и на каких колёсах. И в эту поездку до последнего я был уверен, что там всё знаю, что у меня есть наш старый трек. Наивный… Но об этом позже.

Собираться мы с Андреем начали по обыкновению в самый последний день. Во-первых, в машине ремонтировать не надо было вообще ничего. Ездил себе на ней каждый день с работы на работу до последнего. Во-вторых, только за три дня до выезда мне наконец-то пришли покрышки от GOODYEAR и смазочные материалы и эксплуатационные жидкости от RAVENOL. За пару дней все масла, жидкости и фильтры были поменяны, а 35-е колёса установлены. Вот и вся подготовка. Еще надо было снять задний диван, повесить на заднюю стенку разгрузку с карманами и установить столик-органайзер, но это было отложено до приезда в Новый Уренгой штурмана, т.к. по времени занимало минут десять делов, а без него это делать не хотелось, потому что главный по кухне у нас он, а там у него какие-то проводочки, розеточки, термопот, мультиварка, здесь чай, здесь сахар, здесь чеснок, а сюда ложки будем вставлять, а сюда бантик подвяжем, а здесь вот это, а там вот то… Зануда, короче, у меня Андрюха и без него внутренним убранством я решил не заниматься.

Практически всей заготовкой и закупкой пропитания занимался тоже он. Ну как занимался. Звонишь ему с вопросом: что купил? А он отвечает, что еще пока ничего не купил, но купит, обязательно купит. И так в течении пары месяцев примерно раз в неделю, потом за пару недель до выезда с периодичностью раз в два-три дня, потом перед самым выездом каждый день приходилось ему звонить с надеждой, что уже купил что-то. Короче, готовился он точно так же как и я – всё в последний день и купил всё в итоге в день отъезда.

И вот заветный час настал. Андрей приехал в Новый Уренгой, мы обклеили машину наклейками, пропылесосили салон, протёрли стёкла и… зависли. Потому что началась сильная метель, все зимники у нас на Ямале закрыли и путь на Ванкор нам был заказан. На третий день ничегонеделания мы все же решили к вечеру выдвигаться и поехали в посёлок Уренгой, где можно было получить более оперативную информацию об открытии КПП на въезде на Ванкорский зимник. В посёлке Уренгой нас тепло принял глава Якимов Олег Владимирович, за что ему огромное спасибо.

На следующий день прошла информация, что зимник открыли, и что техника пошла, после чего и мы выдвинулись не спеша уже ближе к обеду. Не спеша, потому что, зная по прошлогоднему опыту нашей поездки Норильск — Игарка — Снежногорск, понимали что в первый день зимник еще достаточно тяжёлый и повсюду сплошные пробки из-за скопившихся во всех направлениях за три дня грузовиков.

И вот мы мчимся по только недавно прочищенному и сильно разбитому зимнику, и вдруг нас догоняет УАЗ буханка, обгоняет и скрывается за поворотом. Т.е. внедорожник с независимой подвеской спереди и приспущенными 35-ыми колесами, который идёт достаточно шустро, по большим колдобинам обходит рессорная машина с чугунным мостом спереди, смешно подпрыгивая и постоянно переставляясь . Сложно себе представить, что происходило в этот момент с водителем и как его вообще из машины не выкидывало на улицу при этом. Но за поворотом всё встало на свои места – буханка красиво торчала в левой обочине, развернувшись на 180 градусов эффектно проскользив через встречную полосу. Хорошо хоть никакого Камаза на встречу не шло, проезжая мимо подумали мы. Но, не успев забыть про этот случай, я снова увидел в зеркалах заднего вида эту буханку. И снова она, всё так же подпрыгивая, с заносами и переставками, нас обошла. Но недолго музыка играла, и мы снова увидели этот чудной автомобиль уже воткнувшийся в правую обочину. Серьёзный мужчина, подумали мы, проезжая мимо. Когда буханка в третий раз появилась в зеркалах, то мы уже начали ставить ставки. И таки да – он сделал это! Через несколько километров машина снова торчала в правой обочине, развернувшись на 180 градусов, а водитель невозмутимо стоял рядом и зачем-то легонько попинывал ее по колесу. Нам стоило очень большого труда сделать каменные лица, когда проезжали мимо, хоть горе-водитель и постарался отвернуться в этот момент.

После Сузунского месторождения обслуживаемого зимника уже не было, но нам повезло, что после метели какой-то одинокий грузовик уже пробился и мы, еще немного спустив колёса, достаточно легко и почти не топча снег, приехали в посёлок Тухард.

Ехали туда с небольшим волнением, потому что не было никакой информации о том, есть ли дальше зимник. Пробил ли НорильскГазпром его напрямую или придётся самим топтать вокруг по рекам Хета и Енисей, как это было у нас на ГАЗонах в 2013 году, когда после Тухарда не было никакого следа вообще, потому что лёд на реках был ещё тонкий и грузовики не ходили – всё-таки ещё февраль на дворе. Нам тогда так и сказали, что типа чего вы сюда зимой припёрлись, приезжайте весной в марте, будет зимник.

В этот раз мы увидели отлично прочищенный след, уходящий вдоль газовой трубы по направлению в Дудинку. Отзвонились родным, что дорога есть, позвонили в Дудинку, что подъезжаем и… упёрлись в тупик. Километров через двадцать расчищенная полоса обрывалась перед каким-то обрывом в ручей, а дальше не было вообще никакого следа. Пришлось возвращаться в Тухард, но на полдороги я каким-то чудом вспомнил, что зимник не шёл вплотную к трубе, как мы ехали сейчас, а постоянно петлял по лесу. А еще у меня ведь есть прошлогодний трек, который я конечно же не догадался включить. Появилась небольшая надежда, что зимник есть. И вот мы уже крадемся назад и пристально всматриваемся в то место, где прошлогодний трек сливается с сегодняшним. И, аллилуйя! За наглухо закатанным бульдозером снежным бруствером виднеются робкие и полностью заметенные следы от грузовиков, уходящие в нужном направлении. Дальше было дело техники и поздненько вечером мы уже въезжали в Дудинку, потратив на дорогу от Уренгоя до Дудинки всего полтора дня. Со всеми пробками из грузовиков, заметёнными дорогами, заблудившись после Тухарда. Вот так вот, не прошло и пяти лет, как из геройского покорения Норильска поездка туда на колёсах 35" стала банальным двухдневным доездингом. Да, планка сложности повышается с каждым годом, и что будет еще через пять лет, я даже представить боюсь.

В Дудинке у нас было два важных и неотложных дела – это получить погранпропуска:

и посетить ставший уже родным Дудинский Краеведческий музей:

Где мы в официальной и торжественной обстановке выполнили миссию по вручению экспонатов от Экспедиционного Центра Арктика в виде одной лыжи, одной палки, корыта из оцинковки и некоторых частей одежды. Тех самый вещей, в которых когда-то давно Владимир Семенович Чуков впервые дошел до Северного Полюса в автономном режиме.

Норильск, это очень гостеприимный город с отличными людьми, но ужасный в плане экологии.
Вот так он выглядит в солнечный безветренный день:

Забавная встреча произошла на выезде из Талнаха на зимник в сторону Хатанги. Подъезжаем, стоит Урал, явно только вылез оттуда. Начинаем задавать вопросы. И тут посыпалось: Да вам в первом же сугробе конец придёт, да вы дальше вот этого лесочка не проедете, да я с Волочанки уже две недели бьюсь (400 километров), да там наледи и т.д. и т.п., и прочая ересь в этом роде. Говорю: друг, я тоже такой же водитель как и ты, только с Ямала. А в ответ: да вертел я ваш Ямал, да там дороги везде, и опять пурга какая-то изо рта. Я ему говорю: друг, я уже не первый раз здесь. Я отсюда на Челюскин ездил. Ты на Челюскине, говорю, был? А он отвечает, что был. Вот тут я не выдержал и начал смеяться ему в лицо, после чего он тут же сбежал. В итоге, до Волочанки я доехал за один день. Да, ту дорогу, которую этот клоун покорял две недели, мы прошли за день.
И наледи были, и метель мела, и мороз до -45.

В Волочанке нас уже ждал в гости Денис Теребихин – директор волочанской средней школы, который нас очень тепло принял, а его супруга Анастасия наварила в дорогу оленины, которой нам хватило аж до Тикси. Денис тем временем удачно подгадал проведение всероссийского урока "Арктика — фасад России" с нашим участием в нём:

А потом детвора оккупировала машину:

А весёлые девчонки спели "Мама Люба, давай":

Мы тем временем начали изучать местные языки:

В Волочанке мы провели почти два дня и к вечеру выехали дальше. Ну как выехали. Спустились на реку, вот зимник по которому приехали, вот майна, где воду набирают, вот следы какие-то снегоходные. И всё. Нету следа дальше. Но ведь уже была информация, что в этом году техника с Хатанги проходила в Норильск. Ну да, была метель сильная, но не могло же всё так наглухо завалить снегом. Покатавшись по реке от берега до берега, все таки нашли еле видимую бровку от старого следа, которая нам никак не помогала ехать, а только мешала. Правда, километров через десять вдруг появился отчетливый след – видно было, что здесь Камазы пурговали и тронулись отсюда не так давно. По следу мы просто полетели и еще километров через двадцать увидели и сами Камазы. Точнее один:

А потом мы догнали еще два Камаза. Я сразу узнал машины с «полярки» (Полярной Геологоразведочной Экспедиции). И конечно это оказались водители, знакомые мне с поездки 2013 года. Эх, какие же это прекрасные встречи! Вот так вот внезапно увидеть старых знакомых посреди белого безмолвия.

Оказалось, что Камаз они утопили в той же наледи, где провалились и мы, пробили радиатор и теперь тянут его уже целую неделю домой. Тянут очень тяжело. Приходится отцеплять раненого, в две машины пробивать километров 10-15 целины, потом возвращаться, цеплять сломанную машину и уже тянуть его по пробитому следу. И так снова и снова. За день получается пройти не более тридцати километров.

На следующий день мы пошли первыми. Где-то получалось очень медленно ползти на холостых оборотах со всеми блокировками и на полностью спущенных колёсах, а где и так не ехалось, то пробивали с разгону метров по 20, а потом сдавали назад и опять ходом влетали в полуметровый пухляк.

Ближе к вечеру нас догнали Камазы.

Их стало уже больше, т.к. подтянулась еще одна колонна из Норильска.

Такой кавалькадой им уже получалось двигаться не отцепляя сломанную машину и мы пропустили их вперёд. Но ехать за ними не получилось – дальше пошли наледи, а на улице мороз приближался к -50 и нам ничего не осталось делать, как вставать на ночлег и ждать, когда замёрзнет лёд в колее.
Утром по замёрзшей воде поехали очень хорошо:

Но недолго:

А потом и вовсе всё начало парИть впереди:

Оказалось, что Камазы не проехали и пятнадцати километров, потому что дальше наледи становились ещё глубже:

А мороз становился всё крепче (-53):

Вот здесь у нас веселье и началось, и от грузовиков мы отстали окончательно.

В итоге расстояние в 140 километров от Волочанки до посёлка Катырык мы шли три дня.
Подъезжая к посёлку, мы снова догнали знакомые Камазы, чем сильно их удивили. Они были уверены, что наледи, где грузовикам почти по колесо сами мы не пройдём. Один из водителей обойдя машину и уважительно покачав головой, похлопал по капоту и сказал, что «эта машина» должна быть на Челюскине.

В Катырыке мы заехали в гости к Татьяне Левицкой, нашей старой знакомой, а на следующий день, обогнав грузовиков, помчали дальше на Хатангу – след там уже был вполне нормальный.

В Хатанге уже все давно знали, что мы подъезжаем, всё-таки столько друзей там. Поэтому Михаил Александрович Мартышкин, начальник ПГРЭ, нисколько не удивившись нашему появлению на пороге его кабинета, быстро распорядился о нашем заселении в ведомственную гостиницу и о постановке машины в теплый бокс. А тёплый бокс нам был нужен – тараня с разгона в наледях замёрзшую камазовскую колею у нас срезало болты крепления защиты, и она теперь держалась на честном слове. Да и машина была похожа на один большой кусок льда, настолько сильно снизу всё обмерзло. Ну и еще Андрей в порыве страсти там же в наледях разнёс в щепки сначала пешню, а потом и лопату, которые теперь требовали ремонта черенков.

А еще в Хатанге есть такие странные монументальные башни из красного кирпича о двух этажах, с зарешёченными бойницами и с проведённым в них электричеством.

Не обращали мы на них никакого внимания до тех пор, пока нам какой-то прохожий не указал рукой на такое ближайшее строение после вопроса о том, куда можно выбросить мусор, накопившийся за дорогу от Норильска.
Подкрадывались мы к этому коттеджу как те обезьянки из известного советского мультика. Обошли его кругом и, увидев автомобильные ворота, набрались смелости и начали ковырять огромный засов. Открыв одну воротину, мы увидели внутри небольшой гараж – абсолютно пустой. Странно. Положить туда пакеты с мусором мы не решились, конечно же. Потом решили подняться по лестнице на второй этаж и увидели вот это:

Да, мусорки в Хатанге двухэтажные, на втором этаже которых находится хорошо освещённая комната с бункерами, а внутрь первого этажа периодически заезжает машина и вываливает себе в кузов мусор.
Параллельно с диагностикой машины и лазаньем по мусоркам мы встречались с людьми, знающими обстановку на север от Хатанги, отмечались у пограничников, решали кое-какие вопросы и наводили справки о какой либо авиации в ту сторону – мало ли что. И мы уже хорошо знали, что на озеро Таймыр в этом году уже один раз ходили Камазы и уже опять туда ушли. Мы, конечно же, рванули за ними. И достаточно быстро их догнали, потому что они не только били целину, но и тащили за собой прицеп-сани хоть и с пустой, но достаточно тяжёлой ёмкостью.
Надо ли говорить, что это были мои старые знакомые. Вот так вот едешь себе на почти 74-ой параллели и встречаешь уже давно близкого и родного тебе Сергея Меньшикова и с ним других своих знакомых коллег.

Мужики попросили нас не обгонять их, а идти с ними до озера Таймыр. Дело в том, что эти 400 километров они там топчут сами. Выглядит такой зимник как две узких укатанных полоски от колёс Камазов. А так как колея у внедорожника Уже, то получается, что я немного подрезаю им внутреннюю сторону колеи и из-за этого грузовики начинают потом сваливаться со следа. Особенно тяжелы подъёмы в таких ситуациях, и мне даже пришлось пару раз натаптывать свою дорогу рядом, чтобы не разбивать им их с таким трудом набитый след.
Камазы шли тяжело, прицеп постоянно сваливался с колеи и его приходилось иногда тянуть в две тяги. Когда нам это надоело, то было решено попробовать перегрузить ёмкость на Камаз, а прицеп бросить.
Вот после этого дело сразу пошло, и мы начали вместо 60-70 километров в день проходить до 120-ти.

Так мы вместе и дошли до озера Таймыр, где наши пути разошлись. Точнее, нам еще какое-то время можно было бы идти вместе на север вглубь озера. Длина его около 100 км, а мы вышли на него в самой его южной части. Но Камазы в этом году не ходили напрямую по льду, а шли большим кругом по берегу, мучаясь в глубоком снегу в каньонах. Дело в том, что в этом году озеро замерзало по большой воде, из-за чего подо льдом после его становления и после понижения уровня воды, образовались пустоты. И в свою первую поездку два Камаза уже провалились. Мы не хотели им и дальше портить след и, попробовав проехать по озеру, поняли, что на льду много снега и наст нас держит, поэтому пустот мы сильно можем не бояться (ну это мы так себя успокоили).
Ну и наконец-то нас ждала впереди настоящая свобода – сотни километров полнейшего отсутствия следов какой либо техники и человека.

Вот так в первый день весны, через две недели и две тысячи километров после старта из Нового Уренгоя, мы наконец-то распрощались с зимниками и вообще какими либо следами техники. Впереди нас ждали почти 600 километров до мыса Челюскин сначала по льдам озера Таймыр и реки Нижняя Таймыра (ударение на последнюю «а»), а потом по постоянно шевелящимся ледовым полям Карского моря.

Оставшись одни, мы сразу увеличили темп и за остаток дня полностью пересекли озеро, преодолев шесть или семь трещин, которые не сильно нас тормозили, так как были хоть и высокими, но достаточно старыми.

Ближе к сумеркам мы приблизились к главным таймырским воротам – тому месту, где река Нижняя Таймыра прорезает себе в горах Бырранга проход на север. Место ещё уникально тем, что здесь независимо от температуры всегда дует просто ураганный ветер. Зная об этом, было решено не лезть туда по темноте, а вставать немного заранее. И как бы я не помнил об этом, всё равно дотянул, что на улице при морозе -34 градуса свистело уже хорошо за 10 м/с.

На следующий день перед нами предстала не самая приятная и обнадёживающая картина. Из-за большой воды осенью река замерзала с сильным торошением. И с 2013 годом не было ничего общего – там, где раньше была просто равнина, в эту зиму красовались нагромождения льда. И не просто льда, а тонкого речного, с острыми краями и гранями битого стекла. Да еще начались горы, а значит и крепкий наст всё чаще сменял мягкий снег, по которому ну никак машина не хотела идти ходом.

Вот здесь-то и стало понятно, что никакой старый трек нам не поможет. Приходилось постоянно искать проходы между ледовыми завалами, присматриваться к структуре снега на разных берегах и принимать решение, по какому краю идти будет лучше. Бесконечно разворачивались, меняли траекторию, ходили на разведку пешком и постоянно высматривали более подходящие проходы в бинокль.

Местами река представляла не очень подходящее для езды на колёсах зрелище:

Ох, что творили покрышки в этом месиве! После прошлогодней свой поездки на Диксон на зимней Хаккапелитте я очень боялся торосов, но поняв, что в этот раз был сделан правильный выбор, я просто спокойно ехал по этому безобразию. Просто нагло ехал по ним и всё. Но про резину и про то, что её выбор был очень правильным решением, лучше в отдельном посте.

Как только вошли в горы, сразу же повстречали стадо овцебыков. К сожалению, они были далековато от реки и на хорошей горке, в которую машиной нам было не забраться из-за большого количества рыхлого снега в том месте. Овцебыки безмятежно паслись, не обращая на нас абсолютно никакого внимания, и мы не придумали ничего лучше, чем устроить обеденный перерыв на их фоне, тем более погода стояла солнечная и практически безветренная.

Продвигаясь дальше по реке, я знал, что мы приближаемся к месту, где посреди старых развалин есть небольшой запас дизельного топлива еще, наверное, с советских времён. По крайней мере, две полных бочки там точно оставалось после нашей поездки в 2013 году. А так как никакой техники с тех пор здесь не бывало, то надежду мы на эти бочки питали великую.
Подъехали, пока оделись, пока шланги размотали, ещё какая-то суета. Подхожу к бочкам. Да ёлки-палки!
— Андрюха! Ты зачем прямо на бочку то?!
— А-а э-это-о не-е я-а-а…
Стоит бочка вся в свежих жёлтых подтёках. Причём, прямо сверху бочки. Высоту представляете? И тут я смотрю, а вокруг огромные волчьи следы. Ни чего себе! Это мне с моими 190 см примерно по пояс. Фотографировать мы это не стали, конечно. Но впечатлило.

И только мы заправились, только тронулись, и вот он, идёт себе прямо к своим бочкам.

Мы стояли ровно на его пути. Самое интересное, что обходя нас, он вообще никак не реагировал на звук. И когда мы ему что-то крикнули, то он даже не стал оглядываться. Видимо, потревоженные бочки его заботили сильнее. Ну мы тут тогда тоже решили не сильно обращать на него внимания. Я спускал колёса, топтался в снегу, снова спускал колёса (после заправки машина стала тяжелее и начала проваливаться), опять топтался. Волк абсолютно спокойно всё это время чего-то делал среди бочек и развалин. А Андрей вообще решил сфотографироваться с ним.

К сожалению, качество фотографий зачастую оставляет желать лучшего. Ну что поделать, вот такие из нас фотограферы. Мы в этом году еще перед поездкой решили, что будем много снимать и фотографировать. Для этого была куплена какая-то китайская видеокамера, которую с виду нельзя было отличить от GoPro, Андрей вооружился зеркалкой, а я еще и штативом. И мы как заправские фотоблогеры ехали и постоянно выискивали подходящие ракурсы (ну, по нашему глубокому разумению "подходящие").
Для этого постоянно залезали на высокие горы:

Делали с высоких мест всякие замудрённые фотографии:

Выбирали модные ракурсы:

Соревнуясь при этом в изобретательности:

При виде красивого неба всё бросали и бежали наперегонки его чпокать:

Ну и конечно же, каждую ночь делали просто шедевральные фотографии северного сияния:

И как только начиналось таинство, мы с маниакальной упорностью ставили штатив и творили:

А еще, помимо фотоохоты, мы время от времени рыбачили. Мы же ведь по рекам в основном передвигались. То налима попробуем половить на реке Хета между Норильском и Хатангой, то еще всяких разных рыб где-нибудь на 76-ой параллели.

Ладно, когда где-то поближе к цивилизации, а то ведь бывало сидишь с удочкой, ловишь себе преспокойненько, а ближайший живой человек от тебя в пятистах километрах. Там же мы, кстати, и вморозили бур, а пока выдалбливали пешнями, то привели его в негодность – слишком сильно дёргали и погнули, из-за чего угол атаки ножей изменился. Правда, мы об этом не знали и гордо провозили его на крыше на Челюскин и обратно. И только на пути назад при очередной попытке порыбачить поняли, что ледобура у нас нет.
Кто знаком с зимней рыбалкой сразу подметит, что вмораживают ледобуры либо чайники, либо по пьяной лавочке. Потому что, кто знает как не вморозить бур, тот его никогда не вморозит. Это примерно то же случай, когда человек если знает как не получить ручкой реечного домкрата по голове при опускании, то никогда и не получит. А вморозил я бур по причине аномально тёплой и снежной зимы. В том месте, где лёд всегда имеет толщину 2.1-2.3 метра, в этом году было всего 1.5 метра. А я был уверен, что еще бурить и бурить, и не сильно выкидывал крошку из лунки. И когда вода пошла, то лунка была почти наполовину забита крошкой. А так как мороз был что-то около -35 градусов, то вода мгновенно смерзлась с крошкой и заблокировала ледобур. В итоге мы полночи его добывали, вместо того, чтобы рыбачить или спать.

 

А еще в эту поездку на отрезке от озера Таймыр и до Челюскина мы не пропускали ни одной избушки. Не ленились и ходили на них, проверяли бочки на наличие топлива, смотрели, на сколько пригодны для жилья балкИ и вагончики, и всё это с координатами тщательно записывали в блокнотик. Во-первых, это было важно на случай нашего пешего отступления, а во-вторых, это было бы полезно для последующих экспедиций в этот район.

Но была у нас ещё одна небольшая миссия. В Хатангском заливе на острове Бэра прошедшим летом был обнаружен остов избы, по всем признакам указывающий на своё очень древнее происхождение. Из архивных источников и по летописям первооткрывателей этого региона датировалась эта избушка 18 веком и описывалась как «дом Фомы». Наша задача была её отфотографировать и описать.
Остров Бэра был не совсем у нас по пути, но Нижняя Таймыра и Таймырская губа в тех местах уже имеют большую ширину и благодаря этому там был вполне ходовой для нашей машины снежный наст и мы, не раздумывая, направились в сторону острова. Тем более на нём находится уникальная из-за своего размера глыба из белого кварца.

К сожалению, эта зима была очень снежная, и в том районе даже на возвышенностях был как минимум полуметровый слой снега. Побродив по острову стало понятно, что избы не найти и мы исследовав скопление бочек и балки на острове продолжили свой путь дальше и довольно быстро подошли к морю. Вот здесь-то нас и постигло разочарование – когда мы забрались на самую высокую точку на мысе Оскара, то перед нами открылся вид на морской лёд в нужном нам направлении. И на сколько хватало глаз и бинокля везде было сплошное торошение и снег. В зоне видимости не было ни одного ровного пятнышка льда. А ведь в 2013 году здесь был настоящий ровный каток. Стало понятно, что путь будет совсем не лёгким.

За этими размышлениями мы не особенно обращали на какое-то движение сначала немного в глубине полуострова, а потом позади нас. Дело в том, что последние километров около ста повсюду паслись олени. Их было какое-то немыслимое количество. Везде, куда бы мы не направляли свой взгляд, везде были олени. Вот и сейчас мы не особенно смотрели, кто там рядом с нами пасётся. Оказалось, что это волк. Ходит себе, что-то нюхает, но при этом потихоньку вдоль берега приближается к нам. Мы его поприветствовали, помахали ему, и так как уже начинало темнеть, то решили продолжить путь. Но как только мы тронулись, то увидели еще двух волков, двигающихся нам на встречу. Один сзади приближается, двое спереди, справа обрыв, слева торосы. Потом один из двух волков отделился и, немного ускорившись, под самым обрывом начал нас как бы отрезать от берега. При этом он скрылся за снежным бруствером. И вдруг он начал показываться из-за него, смешно и необычно подпрыгивая свечкой на задних лапах и вытягивая шею, чтобы наблюдать за нами. Прямо цирковой номер какой-то.
Опасения наши оказались напрасными, волки потеряли к нам всякий интерес и начали играть между собой то кувыркаясь, то гоняясь друг за дружкой. И мы не стали им мешать и тоже двинулись своей дорогой.

От берега отойти так у нас так и не получилось за все двести с лишним километров морского участка пути. Сплошное торошение и просто какое-то неимоверное количество снега на льду. Хотя снег этот нас часто и спасал, так как им была засыпана львиная доля торосов, и там где наст держал, нам получалось более-менее прямолинейно двигаться, а не извиваться как уж на сковородке в поиске проходов среди нагромождений льда.
Выглядело это примерно вот так: