Дедушкин замок.

Просто история из жизни.

текст и фото: Лёня НЕМОДНЫЙ

Дедушкин замок.

За окном темень. В печи трещат дрова. Я полулежу на кресле, в ногах развалилась кавказская овчарка.
- Ума, иди на место! – это хозяин собаки, ему не нравится, что его псина фамильярничает с кем-то кроме него.  И я с ним солидарен. Но собаку не отпихиваю, от неё тепло ногам.
Мы сидим в маленьком домике, в Осташкове. И рассказываем друг другу как жили те годы, что не общались. Можно сказать заново знакомимся. Двадцать лет. Столько потребовалось отцу и сыну, чтобы изменить отношение друг к другу, забыть взаимные обиды и снова начать общаться.
Сегодня днем я закончил внедорожную поездку Валдай – Селигер, попрощался с группой и приехал сюда, в Осташков. Мой отец недавно купил старый частный дом неподалеку от берега озера и сейчас строит рядом с ним новый. Не дачу. Дом для жизни. Он несколько десятков лет на Селигере с детишками в походах провел, а до него дед (отец мамы), а после него я – с малолетства и по сей день.  До недавнего времени на въезде в Осташков над круговым движением висел плакат с фотографией озера и небольшой яхтой на воде. Это кораблик отца. Переплелись судьбы его и этого уютного небольшого города.
Мы говорим и говорим, стрелки часов ползут по циферблату, переваливают полночь и движутся дальше. Пора спать, завтра ранний подъем, но мы никак не можем наговориться.
- А хочешь, я подарю тебе дедушкин замок? – вдруг спрашивает отец. – Тот, который он на заводе сделал. Ну помнишь,  я им раньше гараж закрывал.
- Я помню этот замок. Да, хочу. Спасибо папа.

Утро. На сковороде скворчит яичница, под ногами путается большая собака. В голове лениво текут мысли.
- Сын, вот замок. Я тебе вчера обещал. – Отец протягивает мне навесной замок, размером в полторы ладони и весом в пару килограмм. Я беру его в руки. Привычно вкручиваю ключ до упора, и с легким усилием вращаю дальше, ключ выворачивается вместе с фиксирующим штырем. Замок открыт. Как будто и не было всех этих лет. Я как десятилетний мальчишка тридцать лет назад, играю с замком, пока отец выгоняет из гаража двадцать первую «Волгу». В груди что-то щемит и начинает щипать глаза. Я вворачиваю фиксатор обратно и откладываю замок в сторону, не хватало еще при отце слезу пустить.  Да и некогда рассматривать старый замок, надо собираться домой. Потом полюбуюсь подарком.

Несколько часов в пути, я перед своим гаражом у дома. Удивительное дело, первая мысль после того как заглушил машину – проверить как там замок. Смешно. С этим замком за пятьдесят лет работы ничего не случилось, а я волнуюсь о том, как он перенес дорогу на заднем сидении машины. И все же лезу назад и беру его в руки. Сталь приятно холодит пальцы.

У меня есть теория о фразе «умели же делать». Ну, знаете, видит человек какую-нибудь старинную вещь, берет её в руки и так уважительно и с легкой досадой говорит: «Вот умели же раньше делать». Мол, подразумевается, что в старые времена качество изделий было несоизмеримо выше чем сейчас. А я вот считаю что это полная ерунда. Если какая-то вещь, к примеру- совок, живет в доме сорок лет, это говорит лишь о том, что конкретный совок был сделан на совесть и к тому же ему повезло.  Потому как он уцелел один из ста тысяч таких же сделанных той же артелью. А значит старые времена тут не при чем. Всегда были и есть мастера с золотыми руками, и есть криворукие бракоделы, поэтому одни вещи живут и служат веками а другие разваливаются на следующий день после покупки.
А мой дед, он был из первых.
В начале шестидесятых дедушке и бабушке дали квартиру в Люберцах. До этого они с послевоенных времен жили в бараках в  Старом Косино (там, где сейчас окраина микрорайона Кожухово). Бабушка работала машинисткой на Косинской швейной фабрике, а дедушка в Москве неподалеку от Птичьего рынка, на заводе токарем. Оба стояли в очереди на квартиру, но дедушке первому представилась возможность её получить. Посоветовались с женой, решили не ждать квартиру в Косино, а ехать жить на Красногрскую улицу в Люберцы. В этой квартире они и прожили всю свою жизнь.
А тогда, стоя в маленькой двухкомнатной квартирке на последнем этаже трехэтажной «хрущевки», они были абсолютно счастливы. Еще бы, такая радость! У них появилась собственная отдельная квартира. И ведь полтора десятка лет назад они так же радовались комнате в бараке. После войны она казалась не меньшей роскошью, чем сейчас отдельная квартира.
Жили тогда бедно, одежду перешивали, мебель делали своими руками.  Соседи мастерили себе табуретки и этажерки. Бабушка тоже просила деда: «Яша, ну сделай ты хоть табуретку, что ли».  А дед только улыбался в ответ: «Тася, из металла я тебе что угодно сделаю, а из дерева совсем не могу. Прости».
И это было правдой. Дед работал с металлом как с глиной. Не было для него, токаря и фрезеровщика в одном лице, такой детали, чтобы он не мог изготовить. Среди множества замечательных вещей сделанных его руками есть два навесных замка. Один из них небольшой и изящный, и сейчас трудится в хозяйстве отца, а второй большой, массивный, лежит у меня в руках.
Я переворачиваю его и смотрю на дужку. На ней следы от удара зубилом. Видимо гаражные воры когда-то решили проверить дедушкин замок на прочность. Глупцы. Разве не видно, что это не просто железо, а настоящая сталь, куда ж вы лезли вашими погаными руками, на что надеялись? Все чего добились – оставили две вмятины на память о своем моральном уродстве.
Выворачиваю ключ из замка и рассматриваю его. Вроде не хитрая штука. Но это если не знать, что сделана вручную, да резьба внутри нарезана не простая, а с таким ходом что нигде не используется.  Не подобрать ключ к этому замку. Было. Сейчас, наверное, легко можно придумать способ как открыть замок такой системы, но задолго до моего рождения, этот замок был надежной защитой.
Я смотрю через лобовое стекло на ворота своего гаража. Они открываются с кнопки на дистанционном пульте. На них и петель-то нет под навесной замок. И мне становится обидно за дедушкин замок, которому не нашлось работы в жизни внука.
Вылезаю из машины, захожу во двор. Испанский мастиф Ася ревниво обнюхивает мои ноги, пахнущие чужой собакой. Треплю её за ухом, на скорую руку завершая наш обычный ритуал приветствия, и иду в гараж. Внутри тихо и тепло. Подхожу к полке, освобождаю место и кладу туда замок. Столько лет он охранял гаражи сына.  А теперь гараж внука сам будет охранять дедушкин замок.
Иду к выходу из гаража. На полпути оборачиваюсь и еще раз смотрю на замок. Тот лежит на полке и матово блестит отраженным светом. В глазах снова начинает щипать. Здесь я один, здесь можно. И по щеке катится одинокая слеза. Первая за долгие годы.