Дело было на Камчатке

Недавно я писал в журнале о поездке на Камчатку. В статье было все как полагается: и рассказ о красотах, и сочные фотографии. Но не все может вместить в себя одинокая статья: одно показалось неуместным, другое было вне формата. Но все тайное рано или поздно становится явным.

текст и фото: Лёня НЕМОДНЫЙ

 Дело было на Камчатке.
Самые волнующие моменты одного путешествия

 Больше года прошло после нашего увлекательного путешествия по Камчатке, и вот что я заметил. В памяти остались забавные и удивительные события, произошедшие с нами, именно о них я рассказываю друзьям,когда меня спрашивают: «Ну как там, на Камчатке?». Но ни одна из этих историй не вошла в статью о путешествии, которую я написал для родного издания. Почему? Да потому что они никак не вписывались в общий тон повествования, да и полосы в журнале не резиновые, чтобы вместить все впечатления рассказчика. Но желание поделиться произошедшим осталось, поэтому я решился на написание небольшого рассказа. Он не сатирический, не юмористический и даже не познавательный, просто несколько случайных событий, которые я иногда с удовольствием вспоминаю.

IMG_3100

Отлеты и прилеты

 Лететь на Камчатку девять часов. При этом так забавно получается, что, вылетев из Москвы днем, туда прилетаешь утром. А там мы всего неделю, так что времени на адаптацию нет. Нужно сразу же начать отдыхать, а какой это отдых, если ты днем пытаешься не спать, а ночью стараешься уснуть? Но у меня был заготовлен хитрый план, который, надо сказать, сработал на все сто. Сбор группы в аэропорту был назначен за два часа до отлета. Мы сдали багаж и приступили к реализации поставленной задачи, которой являлось напиться в кратчайшие сроки. Люди мы бывалые, так что со всем справились. Для достижения максимального эффекта я попросил своих друзей не спать накануне ночью. Поэтому мы были не только выпившие, но и сонные, вследствие чего проспали большую часть полета и встретили камчатское утро как родное. Посему акклиматизация прошла как по маслу, но когда мы вернулись обратно, что-то за сбоило. То ли солнечный полдень, который сопровождал нас на протяжении всего обратного полета тому виной (ведь мы летели практически параллельно со временем и благодаря смене поясов девятичасовой путь занял всего один час), то ли груз новых впечатлений не давал уснуть, но, вернувшись домой, мы еще неделю ложились в девять вечера и вставали в три часа ночи.

Но вернемся к нашему отлету из Москвы. Как я уже писал выше, народ с задачей по подготовке ко сну в воздухе справился на отлично. И мы сами себе напоминали героя «Иронии судьбы», разве что внешне это проявлялось не так заметно: по щекам никого не хлопали, с Новым годом не поздравляли, но в самолет грузились в приподнятом настроении, которое не могло испортить ничто. Правда, Ярослава вызвала к себе служба безопасности аэропорта и с пристрастием стала выпытывать, зачем в его сумке лежит примус и подозрительная банка с желтым веществом. Ответ: «Примус, чтобы готовить, мед, чтобы есть», — их удовлетворил, но не успокоил. Ярослава отпустили, и он присоединился к нам на борту самолета, чего нельзя сказать о его багаже, который прилетел только на следующий день, после ночи (по-вашему, по-московскому, дня) пьяных звонков Виталика своему другу — большой шишке «Аэрофлота».

IMG_4127

Кстати, примусов у нас с собою было два. Ярослав, после треволнений, связанных с отсутствием его сумки на ленте багажного транспортера, не готовый ко второй серии, подарил свой «Шмель» камчадалам. Второй примус, дорогостоящий Coleman, принадлежавший Виту и Журавлику, мы честно пытались вывезти в Москву, но бдительные работники службы безопасности аэропорта Петропавловска-Камчатского снова углядели в наших действиях умысел на теракт. После долгого разглядывания и обнюхивания примуса они задали нам коварный вопрос: «А почему это от вашего аппарата бензином пахнет?». Прямолинейность вопроса нас сильно смутила, и мы не придумали ничего лучше, чем ляпнуть: «Потому что он на бензине работает». «А с бензином в самолет нельзя!» — обрадовались «щиты Родины». Тут следует отметить, что мы провели полтора часа в очереди для того, чтобы попасть в здание аэропорта, и еще полчаса в проверках багажа и документов. Наш самолет уже вот-вот должен был улететь, поэтому мы подарили еще один примус провожавшим нас местным джиперам, улыбнулись тетям — защитницам отечества — самыми очаровательными улыбками и отправились на борт, полные новых впечатлений и без всяких средств для разогревания пищи.

Про еду

   Прилетев на Камчатку, мы первым делом отправились в гостиницу, а приехав туда, как-то сразу оказались в ресторане. Вообще я давно обратил внимание, что в какой бы город мы ни приехали, сколько бы музеев и памятников архитектуры в нем ни было, можно с уверенностью сказать, что в первую очередь будет посещен общепит.

Коли мы оказались у берегов далекого Тихого океана, то вкушать решили исключительно морепродукты. А пока деликатесы готовятся, попросили быстренько принести нам бутылочку водки (а лучше сразу две) и селедочки. Выпив рюмку, я подцепил на вилку кусок селедки и буднично отправил в рот. И тут меня удивили две вещи: рыба была не просто фантастически вкусной — она не имела ничего общего со слякотными спинками из пластиковых судочков. Вторым удивительным фактом было наличие кусочков льда. Я позвал официанта и вежливо поинтересовался, зачем нас кормят пусть очень вкусной, но бывшей в заморозке рыбой. На что гарсон, нисколько не смутившись тем, как ловко я его уличил, ответил, что селедку только сегодня утром засолили, ведро стояло в холодном помещении — вот и схватилось льдом. И тут до меня со всей очевидностью дошло, что нас кормят свежайшей рыбой и это во многом объясняет, почему она такая вкусная и непохожая на пресервы.

Тут к нашему столу начали в изобилии поступать разнообразные рыбные блюда, которые объединяли между собой следующие критерии — все они были пронзительно свежие и трогательно вкусные. Как говаривал в таких случаях булгаковский Воланд: «Свежесть, свежесть и еще раз свежесть!»

После посещения Камчатки помимо обычного, но от этого не более приятного для нас привыкания к грязному московскому воздуху состоялось еще одно — пришлось снова учиться есть мороженую рыбу. И то и другое с горем пополам получилось, но заставить себя вкушать селедку с растворенными костями я не могу по сей день.

IMG_4773

 Еще одна привычка, мгновенно прилипшая ко мне на Камчатке, это местный пивной ритуал, по которому сильно скучаю дома. В магазинах, торгующих разливным пивом, принято сначала выбирать копченую камбалу и только потом спрашивать, какое пиво есть в продаже и свежее ли оно. В отличие от всей нашей группы, расположившейся в гостинице, я жил у своих новых друзей — активистов внедорожного движения Камчатки. Следует ли уточнять, что каждый вечер в городе начинался для нас с похода за пивом. Однажды мы посетили поистине уникальный магазин. Небольшой павильончик, расположенный почти в центре города, изнутри был плотно завешан различной копченой и соленой рыбой, а над кранами и бирками с сортами пива были приклеены купюры самых разных достоинств и стран, большинство которых я даже примерно не представлял. Дензнаков, испещренных иероглифами и различной вязью, было так много, что их наклеили друг на друга в несколько слоев и стена походила на выставку отрывных календарей. Ребята рассказали мне, что продавец, стоявший за стойкой, это владелец магазина. Он начал торговать больше двадцати лет назад — тогда это было чуть ли не единственное место в городе, где продавалось свежее пиво. С тех пор появилось большое количество похожих магазинчиков, но этот — самый почитаемый не только жителями, но и гостями города. Слушая эту историю, я не преставал копаться в картонной коробке с камбалой, выбирая рыбу с прозрачным брюшком, набитым икрой. Меня похлопали по плечу, и под громкий смех кто-то сказал: «Глядите-ка, а Немодный-то у нас настоящим камчадалом стал!»

 

 

 

28.03.2023
Про АКПП