Бесов Нос, или История одной поездки

Все описанное ниже есть чистая правда без единой капли вымысла, некоторые детали даже опущены из соображений морали и этики. Эта история лишний раз подтверждает, что в жизни иногда случается такое, что и придумать сложно.

текст: Лёня НЕМОДНЫЙ
фото: Евгений БЕЛЯЕВ

 

Бесов Нос, или История одной поездки

Несколько лет назад мы с друзьями отправились в Карелию, а именно на Бесов Нос — место, известное среди путешественников. Ведь середина лета для того и существует, чтобы куда-то ехать. Собралось с десяток машин — от «шишиги» до «Нивы». Закупили еду, уложили снаряжение и поехали.

Надо сказать, дорога до этого места так себе — она, конечно, есть, но где-то очень глубоко под грязью и водой. Поэтому ехать получается весело, но медленно. Так сложилось, что перед Бесовым мы заезжали в Муромский монастырь — это совсем недалеко по берегу, но из-за глубокой речки Муромки приходится делать приличный крюк с выездом на асфальт. Одна часть группы уехала из Муромского вечером, другая — утром. Я оказался во второй половине коллектива. 

Чудеса начинаются

И вот мы закончили объездной маневр по асфальту и встали на проселок, ведущий непосредственно к каменному мысу, носящему название Бесов Нос. От него нас отделяло 17 км медленного веселья. И тут нам навстречу выехала тойота Винтика и Шпунтика, которые в это самое время должны были наслаждаться красотами Онеги, а уж никак не встречаться на нашем пути. Выходим, здороваемся, я вежливо интересуюсь, какого рожна и куда именно они прутся. Бензин, говорят, у нас кончился, едем в Пудож на заправку. Я вкрадчиво спрашиваю, зачем дизельному Land Cruiser потребовался бензин. Говорят, нужен для моторки Беляева. Мне становится интересно, и я вопрошаю, куда это забавные люди дели все горючее. Лодка, говорят, перевернулась, бензин и того. «А как это она перевернулась?» — не успокаиваюсь я. А она, значит, с «уазиком» Пилота столкнулась, вот и перевернулась. Я впадаю в легкий ступор, а парни, пользуясь заминкой в потоке вопросов, ретируются в направлении заправки.

Сажусь обратно в машину.
— Куда они поехали-то? — спрашивает меня Паша Деф.
— В Пудож, — говорю, — бензин у них кончился.
— На фиг им бензин?
— Для лодки.
— Так у них же был.
— Лодка перевернулась, он вылился.
— Как перевернулась?
— С «уазиком» столкнулась.

В салоне машины наступает тишина, слышно, как потрескивает инвертор и поскрипывает мозг Паши.     — А как она с «уазиком» столкну-
лась?
— Паша, я не в курсах. Давай доедем и посмотрим.

Продолжаем движение. Главной целью борьбы с бездорожьем становится не посещение памятника природы, а ответ на вопрос, где и как «уазик» Сереги Пилота и моторная лодка Женьки Беляева нашли друг друга.

Выезжаем на берег. Некоторое время движемся по узкой полосе песка между озером и высоким обрывом. А вот и лагерь: стоят палатки и машины, перед ними лежат моторная лодка и ее владелец. Подходим к Беляеву. Он сильно обгорел на солнце — видимо, давно здесь валяется. Трогаем его, он открывает глаза и смотрит на нас незамутненным взглядом полноценно напившегося человека.
— О, здорово, Немодный, а вы откуда?
— Оттуда, откуда и все, — информативно отвечаю я.
— Как лодка перевернулась?! — не выдерживает Паша.
— Да Пилот, дебил, погнался за мной на своем УАЗе. А тут глубина набирается медленно, в общем, догнал. — У вас бензина нет?
— Нет. А где Главный?
— А вон он, карабкается.

На узкой тропинке, ведущей вверх по берегу, на высоте метров пяти от земли висит Pajero Главного, и под ним явно кто-то копошится.
— Блин, уроды, да что у вас тут вообще происходит-то? — начинаю закипать я. — Что Андрей там делает?
— Да когда бензин для лодки кончился, стало скучно, ну, Андрюха и решил наверх на машине залезть и почти вышел на лебедке, но оборвало шпонку, и он сейчас ее меняет.

Мы поставили лагерь, и народ приступил к приготовлению ужина, сопровождавшемуся аперитивами. Я забрался на высокий берег. К этому моменту Главный закончил возиться с лебедкой и все же заехал на небольшую поляну в десятке метров над берегом. Мы поздоровались. Настала традиционная пора вопросов:
— Главный, скажи, а вот зачем ты сюда залез?
— Так тут радиостанция лучше берет.
— А кого ты брать собрался? Все уже здесь.
— Не знаю… Кого-нибудь.

В этот момент рация в машине ожила и исполнила: «Немодный Винтику! Немодный Винтику!» Главный посмотрел на меня уничижительно и ушел к костру. Я, так и не придумав, что крикнуть ему вслед, схватился за тангенту.
— Немодный в канале. Чего тебе надо так не вовремя?
— Немодный, мы тебе мотоциклы везем.
— Какие еще мотоциклы?
— Отличные, тебе понравятся.

Я выключил рацию, потому что действия окружающего паноптикума уже грозили взорвать мне мозг, после чего решительным шагом направился к костру, где незамедлительно принял и продублировал.
— Что там Винтик хотел? — спросил Главный.
— Ничего не хотел. Сказал, везет мне мотоциклы. Вот только не надо меня спрашивать, какие! — Гораздо громче, чем стоило, закончил я.

В этот момент на берегу показался Cruiser Винтика и Шпунтика. Машина остановилась, и… из нее начали выгружать мотоциклы.

Дальнейшее помню смутно, скорее всего я долго и жадно пил водку. Когда подъехали Винты и объяснили, что местные ребята попросили подвезти их вместе с мотоциклами до берега, было уже поздно. Я настолько увлекся спасением мозга посредством алкоголя, что остановить меня было нельзя. Взятый мной темп с энтузиазмом поддержали все собравшиеся. Одна лишь Женя, наш верный навигатор и не менее верная спутница Паши, была не в восторге от того что её экипаж набирается с такой скоростью.

Экипаж из Питера попросил рассказать пару анекдотов, чем я и занимался в течение двух-трех часов. Тем временем коллектив набрался до состояния полного не стояния. Винтик спасался тем, что раз в пару десятков минут погружался в Онегу и замирал в такой позе на какое-то время. На берег он выходил более ли менее трезвым, но через пару рюмок процедуру приходилось повторять.

 

Костер догорал. Народ частично дремал в раскладных стульях, частично расползался по палаткам. Метрах в двадцати от берега на свежезаправленной моторке нарезал круги Беляев, за ним, по фары в воде, гонялся «УАЗик» Пилота. Я вздохнул, выпил финальную стопку и пошел спать.

Сумбур нарастает

Утро встретило меня не щебетанием птиц и шумом прибоя, а мерзким голосом какого-то мужика. Он стоял рядом с моей палаткой и вопил, как потерпевший. Я вылез наружу. Невысокий плюгавый мужичонка орал на наших девчонок, которые встали пораньше, чтобы приготовить завтрак. Его крики разбудили не только меня. Из соседних палаток выползали хмурые парни и шли на крик. Один давно проснувшияся Паша Деф как никогда бодрый готовил утреннюю клубную яичницу, не обращая никакого внимания на орущего дядьку.

Мужичок замолчал, когда до него вдруг дошло, что перед ним уже не две девушки, а десяток недружелюбных дядек.
— Ты что тут разорался? — вежливо спросил я.

Мужик, снизив обороты, тихонько залепетал, что он егерь всея Бесова Носа, и тут стоянка запрещена. Я резонно спросил, кем именно. Он ответил, что запрещена и все. Я, в свою очередь, поинтересовался, каким образом он собирается привести этот запрет в действие. Мужичонка стушевался и сообщил, что приводить не будет, но мы все должны пойти на организованную им экскурсию по мысу стоимостью 200 руб. с человека. Мы согласились, и егерь просиял: количество джиперов, помноженное на 200 руб., привело его в состояние полного восторга.
— Ну ладно, — сказал наш «гость» примирительно, — вы, я гляжу, ребята хорошие, так и быть, оставайтесь, только на стоянку древнего человека не ходите.
— Хорошо, — говорю, — не будем. А где она?
— Да вон, на горке.

Я проследил за указующим перстом, тот был направлен точно на машину Главного, стоящую наверху. Мужик тоже увидел ее, судорожно сглотнул, пробубнил что-то про невозможность так дальше работать и удалился готовиться к мероприятию.

После завтрака народ погрузился в лодку Беляева, в прикрепленную к ней в качестве прицепа безмоторную лодку погрузился Винтик и народ  отправился на экскурсию, я же остался в лагере — должен же кто-то присматривать за барахлом, к тому же на экскурсии у меня аллергия с пионерского детства.

Как только конвой скрылся из виду, я решил, что сейчас самое время заняться личной гигиеной, а именно помыться. Разделся до кожи и пошел в воду. Глубина тут действительно набиралась весьма медленно, и, хотя я отошел от берега на пару десятков метров, вода едва закрывала колени. Дальше идти было лень, поэтому я приступил к помывке, зачерпывая воду пригоршнями и выливая ее на себя. В самый разгар моего моциона из-за мыса показалась небольшая яхта. Она была от меня метрах в ста, и голоса над водой доносились весьма отчетливо. Воодушевленный мужской голос изрек: «Девчонки, я вам сейчас такое место покажу, тут вообще никого не…» — голос оборвался на середине фразы. И ведь было от чего. Еще бы, привозишь девок в пустынное место, дабы предаться неге на лоне природы, а оно заставлено грязными внедорожниками, на фоне которых в воде стоит голый толстый мужик. Яхта развернулась и ушла за горизонт, а я домылся и побрел к берегу.

Обсохнув и одевшись, уселся в кресло и принялся кормить хлебом чаек. Они кружили надо мной и радостно галдели. Но, видно, не судьба была мне сегодня насладиться покоем и единением с природой. По берегу ко мне шли унылые молодые люди. Приблизившись, они вежливо поздоровались и спросили, когда вернутся «два мужика на крузаке». Я попросил уточнить, о ком именно идет речь и что, собственно, нужно. Юноши пустились в путаные объяснения, постоянно перебивая друг друга. С трудом, но я все же понял, что это мотоциклисты, которых Винты вчера привезли на берег.
— А зачем они вам? — спрашиваю.
— Так нам в Пудож надо, домой.
— Парни, вам тут не такси. Через пару дней поедем — захватим, а сейчас идите наслаждайтесь природой.
— Да нам еще вчера надо было, а сегодня вообще край! — юноши сильно взволновались.
— Так фиг ли вы сюда приперлись, если вам в Пудож надо?
— Да не припирались мы! Мы на трассе стояли, у нас мотоциклы сломались. Эти предложили подбросить до Пудожа, а привезли сюда. Видимо, они нас неправильно поняли.

Задерживаю дыхание и считаю до десяти, после чего успокаиваю ребят заверениями, что их рано или поздно обязательно вернут в Пудож. Подростки уходят. А я остаюсь на берегу наедине со своими мыслями о том, что такой насыщенной по уровню дебилизма экспедиции у меня еще не было никогда, и очень хочется надеяться, никогда не будет.