Посёлок Нордвик – загадочный и недоступный.

Заброшенный поселок, о котором так мало информации.

автор: Александр "Ёлкин" Еликов

Есть в Таймырском краеведческом музее в Дудинке совсем небольшая экспозиция, посвященная заброшенному посёлку Нордвик. Где на первом плане выставлена непонятная хлипкая конструкция в виде решётки из колючей проволоки. Ну, понятно, один из многочисленных лагерей ГУЛАГа, подумает рядовой посетитель и пройдёт дальше. Так до определённого момента думал и я.

В Хатанге, когда мы ещё только ехали на мыс Челюскин, познакомились с Денисом – водителем Полярной Геологоразведочной Экспедиции. Он поведал нам о том, что прошедшим летом наконец-то осуществил свою мечту – посетил заброшенный посёлок Нордвик, находящийся в северо-западной оконечности одноименной бухты. Рассказал нам, что там когда-то жила и работала его бабушка, а после закрытия посёлка в 1949 году, переехала в Хатангу. Она-то об этом посёлке очень многое ему и рассказывала. Он показал нам фотографии и рассказал, что там с тех пор все практически не тронутое и лежит. (Все летние фотографии, которые будут в тексте, сделаны Денисом во время его поездки туда.)

УралЗис — 5В.

Трёхосный ЗИС -6.

Он же.

Заинтересовавшись и немного покопавшись в интернете, я узнал, что никакой это не лагерь ГУЛАГа, а когда-то процветающий и стратегически важный посёлок Северного морского пути, который начал активно развиваться с 1920-ых годов. Корабли в те времена в качестве топлива использовали уголь.

"...Уголь не лучшее топливо для судов Северного морского пути. Нефть была бы гораздо экономичнее. Ее теплотворная способность почти в полтора раза выше угля, а объем в бункерах на тепловую единицу вдвое меньше. Поэтому сразу возник вопрос о поисках нефти на Сибирском Севере. Сведения о возможном ее нахождении там имелись давно. В 1804 году промышленник Н. С. Бельков сообщал в Якутск, что во время поездок по берегу Ледовитого моря "в Анабарской стороне найдены были мною соль каменная и таковое же масло, названное врачебной управой черной нефтью". Конечно, это сообщение о соли могли относиться к сопке Тус-Тах, так как других выходов каменной соли на поверхность ни в Анабарском, ни в Хатангском районе не было известно. Сопка эта находилась в бухте Нордвик на полуострове Урюнг-Тумус.
Исходя из этих сведений, по моему предложению Арктический институт Главсевморпути принял решение отправить в 1933 году в район бухты Нордвик, — разведочно-буровую экспедицию..."
Н.Н. Урванцев «Таймыр – край мой северный»

Вот так началась история рабочего посёлка Нордвик, который впоследствии разросся почти до шестисот жителей, имел центральное отопление, больницу, метеостанцию, интернат, школу, детский садик и аэродром с регулярным авиасообщением. В посёлке и рядом с ним работали угольная и соляная шахты, морской порт, промыслово-охотничья артель, нефтеразведочная экспедиция, велась добыча гипса, на базе которого был построен цех по изготовлению высокопрочных гипсовых строительных блоков, а так же был глиняный карьер с глиной, пригодной для строительного кирпича, который производили на выстроенном минизаводе.

Вот они, те самые ГАЗ-АА НАТИ-2. Два автомобиля, которые самом начале 1934 года первыми в истории, выехав из бухты Марии Прончищевой, достигли мыса Челюскин, и вернулись своим ходом в Нордвик.

А это один из них сегодня.

И вот, впитав в себя массу информации об этом заброшенном посёлке, увидев все эти фотографии и узнав столько интересного, мы уже только и думали о том, что в случае удачного возвращения с Таймыра, поедем именно туда. Да, вот так, ехали на мыс Челюскин, а уже мечтали о Нордвике.
И, конечно же, вернувшись в Хатангу, не смогли найти веских доводов, чтобы задержаться там хотя бы на ночь и прошли село, задержавшись там всего лишь на пару часов, чтобы повстречаться с друзьями, да рассказать, что видели на Таймыре.

В Хатанге встретили Рено Дастер, который буквально за неделю до нас приехал туда своим ходом через Якутию.

На север по реке Хатанга уходил приличный зимник, который вёл куда-то на восточное побережье полуострова Таймыр. И мы по этому зимнику очень быстро домчали до Хатангского залива.

Зимник достаточно оживлённый. Вот, опять повстречались с друзьями.

Где-то там нам надо было пересекать реку, так как зимник шёл по левому берегу, и уходить на посёлок Сындасско. Но сколько мы не вглядывались, никакого даже снегоходного следа в нужную сторону не уходило, а вся река при входе в залив была сильно заторошена. Прилично углубившись в Хатангский залив, увидели, что в нужном нам направлении начались живые трещины, которые многозначительно парили, и было принято решение возвращаться и пересекать реку немного выше, а потом искать проход вдоль южного берега залива. От этого места до посёлка оставалось ещё около 60-70 километров целины. Да, наконец-то снова абсолютная целина – самое любимое и интересное, что может быть на маршруте во время движения. Снова надо работать головой, снова стратегия, поиск проходов, работа с картой.

Не знаю, что это за штуковина, но в Хатангском заливе они стоят рядами в зоне видимости друг-друга.

И вот движемся мы совершенно одни, вокруг ни следочка, и вдруг видим интересную картину:

Вот таким нехитрым способом жители посёлка Сындасско добывают уголь. Того угля, который субсидируется государством и завозится в летнюю навигацию, хватает только до Нового года. И, начиная с середины зимы, людям приходится выживать и самим себя обеспечивать. Причем работают небольшой артелью — кто-то рубит, кто-то развозит по домам руду на снегоходах. Судя по всему, существует какая-то договорённость среди жителей, потому что эти работы ведутся явно не за зарплату, а углём нужно обеспечивать абсолютно весь посёлок, в котором проживает около пятисот жителей.

При нашем появлении, работа на какое-то время встала. Не каждый день здесь ездят легковые машины. И нас тут же пригласили в гости.

Вот эта девушка прожила 5 лет в Санкт-Петербурге, и успешно закончила Педагогический университет имени А.И. Герцена. Но шумный город ей совсем не понравился, и, затосковав по родному посёлку, не раздумывая, вернулась в него. Пока работает воспитателем в детском саду, со временем надеется перейти работать учителем в школу. И это не единичный случай. Мы в тех краях не раз встречали молодёжь, которые, отучившись в Москве, Санкт-Петербурге или Красноярске, не задумываясь, возвращались обратно в свои посёлки.

А потом буквально с рук на руки мы были переданы Нине Николаевне – главе посёлка. А потом еще ходили в гости за сувенирами к местным рукодельницам. Выехать из гостеприимного Сындасско получилось только глубокой ночью. По обыкновению и устоявшейся традиции, мы стараемся не оставаться на ночь в гостях или гостиницах, а ночуем в машине, чтобы на утро с рассветом продолжить путь, тем самым очень здорово выигрывая по времени во время утренних сборов.

В 70-ти километрах на север от Сындасско находится заброшенный в начале 90-ых посёлок Косистый — бывшая военная база, основанная в 1939 году. Здесь располагались войска ПВО, имелись радиорелейные подразделения и авиация. Аэропорт бетонной полосы не имел, вместо неё использовалась длинная коса, намытая за сотни лет мелкой галькой. Ее укатывали летом, а зимой она смерзалась сама. В одном здании находились промежуточный аэропорт, сельский совет, почта; имелись гостиница, школа; в посёлок по расписанию летали рейсовые АН-2. Так же аэропорт являлся резервным для аэропорта Хатанга.
Не посетить мы его не могли, конечно же.

В посёлке было центральное отопление. Монументальная котельная, сделанная на века.

И как же мы сильно удивились, когда, заехав в заброшенный более 20-ти лет назад посёлок, увидели людей, сидящих на крыше одного из домов. Оказалось, это ещё одна артель из Сындасско. Только эти ребята занимаются добычей стройматериалов. Рассказали, что последний год они увеличили и ускорили вывоз досок и металла, потому что уже в этом году Косистый начнут восстанавливать – в регион пришли Лукойл и Роснефть, судя по всему всерьёз и надолго. Так что, предположу, что со следующего года из Хатанги сюда уже будет проложен полноценный зимник.

Обследовав посёлок Косистый, и выехав обратно на лёд бухты Кожевникова, мы оказались перед трудным выбором. Дело в том, что ни в Хатанге, ни в Сындасско мы так и не смогли узнать какой либо ценной информации о том, какие трудности нас могут ждать по пути на Нордвик. На тот момент не получилось найти ни одного человека, который ездил бы туда зимой. Хоть на чём-нибудь, ну хотя бы на снегоходе. Но, нет, никто ничего не знал про такой способ добраться туда. И теперь мы стояли перед выбором: либо мы пробуем пройти напрямую, через перешеек полуострова Хара-Тумус, либо огибаем полуостров вокруг, что было бы длиннее в несколько раз и тоже не факт, что там можно нормально пройти. Через перешеек были сомнения в том, что из-за тёплой и очень снежной зимы, было очень много мест, где вообще не было наста, а все бугры были завалены толстым слоем снега, а не обдуты ветрами. А если идти вокруг, то была опасность нарваться на открытую воду. Мы вчера уже видели по дороге сюда парящие трещины в Хатангском заливе.

Синяя полоска — наш трек. Посёлок Нордвик находится в верхней части карты — п-ов Урюнг-Тумус. Интересно, что посёлок расположен ровно на 74-ой параллели. Вот прям заезжаешь туда, и на навигаторе загораются цифры 74°00′00″.

Внимательный читатель заметит, что машина у нас всё-таки ломалась 🙂

Изучив карты, осмотревшись в бинокль по поводу ледовой обстановки в бухте Кожевникова, было принято решение идти напрямик. И план сработал – в бухту Нордвик мы вышли почти по кратчайшему пути. Торошения сильного не было, наст держал, и мы прошли только лишь потоптав снег сначала при выходе на берег, а потом немного и на самом перешейке.

Выйдя в бухту Нордвик, сразу стали смотреть не только налево, по направлению посёлка, но и направо. Ведь в голове уже давно сидел дерзкий план не возвращаться назад почти в Хатангу, откуда потом надо было бы переходить в Якутию стандартным зимником через посёлки Попигай и Юрюнг-Хая. Очень хотелось попробовать прямо из этой бухты, прямо по морю выбраться в Анабарский залив, и сразу же оттуда, минуя Юрюнг-Хая, уйти на Тикси. Позвонив людям, которые когда-то проходили в Анабарский залив с острова Большой Бегичев на снегоходах и вездеходах, получили утвердительный ответ, что там очень сильное торошение, открытая вода, и чтобы мы даже не совались туда. Отлично! Значит, будем пробовать.

В посёлке Нордвик провели половину дня и лазили по нему до полного наступления сумерек.

Мы всё потрогали, покрутили, погладили. Но вот та атмосфера, вся та неприкосновенность, что ли, не позволили нам взять с собой оттуда вообще ничего. Ни камушка, ни штурвала, ни оторвать ни одной таблички.

Судя по количеству и размеру брошенных судов, это был очень большой морской порт в своё время.

Раскиданный вокруг слесарки Студебеккер. За решёткой лежит двигатель от него. Удивил разборный поддон с люком.

Сколько, говорите, Goodyear в России? Судя по всему, уже больше семидесяти лет.

Сколько не рылся в интернете, так нигде чётко и не написано, что это за пантеон. Находится на солеруднике, и в шахту от него проведены какие-то конструкции, но внутри абсолютно пустой.

В ДЭС установлен огромный американский CLARK. Вообще, в посёлке было и есть много всего американского: были паровозы Plymouth, сейчас встречаются ржавые бочки of California, различное горное оборудование с табличками на английском языке и т.д.

Пожалуй, можно сказать, что северным населённым пунктам в какой-то степени повезло, что они находились на пути следования ленд-лиза в годы войны. Через их аэропорты летели самолёты, и постоянно подсаживались для обслуживания и дозаправки. Старожилы в Норильске рассказывали, что до середины 50-х годов питались ленд-лизовской тушёнкой, например.

Схема переключения передач продублирована на двух языках. Интересно, что англоязычную табличку прикрутили позже. Кстати, что это за автомобиль, у которого в те годы уже был делитель и 6 (шесть!) передач? Мало того, если приглядеться, то алгоритм переключения передач лично меня привёл в ступор. Там точно ничего не напутано?

Это точно не Студебеккер. И не ГАЗ, и не УралЗис. Что за техника?

Возвращались к машине уже с фонариками и в полной темноте, держа в руках фальшфееры и рассуждая, светятся ли у белых медведей глаза в темноте или нет.
Заночевали недалеко от посёлка. А на следующий день, постоянно прижимаясь от нагромождений торосов под самый берег, обогнули бухту, правда, не до конца. Там, где уже пошла ровная вертикальная стена, торосы прижали нас вплотную к обрыву, а под ним шли подряд несколько открытых свежих трещин. Хоть и не больших, но не позволявших идти вдоль них. Да еще над мысом Пакса – оконечностью полуострова Нордвик, который мы и пытались обогнуть, висели густые чёрные тучи – верный признак открытой воды. А в воду нам ну никак не хотелось.

Но мы были бы не мы, если бы двигаясь по бухте вдоль берега, не думали о разных вариантах выхода в Анабарский залив. И к тому моменту, когда пришлось разворачиваться, мы уже знали, что будем пытаться выбраться на берег по примеченной нами ранее речушке, и пытаться резануть полуостров по буграм.
Не без труда поднявшись на довольно крутой и заметённый склон, изрядно поплутав и несколько раз попадая в тупики в виде каньонов с крутыми обрывами, мы уже ближе к вечеру увидели на горизонте лёд Анабарского залива.

Вот так тает (в прямом смысле слова) Якутия. Это не бугры, это провалы земли от растаявшей вечной мерзлоты.

Летнее фото оттуда же. Сверху небольшой слой земли и травы, а всё остальное лёд. И он тает…

Нам пришлось еще какое-то время не выходить на лёд, а идти по буграм на юг, потому что впадение Анабара в залив было очень сильно заторошено, и местами были видны пятна открытой воды.
А когда вышли на лёд реки, где торосов было гораздо меньше, то там уже было не сложно доехать до гидрометеорологической станции «Анабар», где наш путь по целине и закончился, и откуда дальше уже шёл хоть и еле видимый, но хорошо читаемый след в сторону Тикси.

Самое интересное, что когда ещё петляли по буграм по полуострову Нордвик, и с каждым километром становилось всё более понятно, что на Анабар мы точно выйдем, в голове сидела совсем дурная мысль вообще сразу пересекать Анабарский залив и идти на Тикси прямо по льду моря Лаптевых, а не по реке Уэле, как ходят туда грузовики. Но останавливало два момента: во-первых, мы поставили себе задачу посетить все метеостанции на побережье моря Лаптевых, во-вторых, увидев нагромождения торосов в начале залива, а за ними чёрные тяжелые тучи над открытой водой, проявили слабость, ну или трусость, и не рискнули туда соваться. Хотя, когда упёрлись в торосы уже на реке Анабар, и вынужденно пересекли её на противоположную сторону в направлении мыса Хорго, то видели вполне сносный проход в северном направлении между торосами и берегом.

Анабар, впадая в Анабарский залив, тоже весь заторошен, но проходИм.

Правда, пришлось искать проезд под противоположным берегом.

Уже почти напротив метеостанции, ровно посередине реки наткнулись на утонувший Камаз. На полярке нам рассказали, что на нём ехала семья с грудным ребенком. Мокрые, они еле дошли до метеостанции. Но никто даже не заболел.

Тем не менее, было решено не рисковать. И мы, фактически завершив своё путешествие на Челюскин и Нордвик, которое состояло в основном из полнейшего отрыва от цивилизации, абсолютной целины и нехоженых торосов, финишировали у полярников на метеостанции «Анабар», которая находится в 60-ти километрах севернее посёлка Юрюнг-Хая.

Всё, дальше, куда бы мы ни ехали, везде были следы или обслуживаемые зимники. И именно оттуда началось наше не менее увлекательное путешествие по зимним автодорогам Республики Саха (Якутия).